Н а у ч н ы й ж у р н а л Серия П

и
с то р и я
 
П е д а го г и ч е с ко го
 
и
 
П с и хол о г и ч е с ко го
 
о б раз о ва Н и я
111
Теоретические  основы  профессиональной  деятельности  современного 
гувернера и разработанные на их основе квалификационные характеристики 
позволят спроектировать поэтапный план внедрения результатов научного ис-
следования в практику: определить стандарт качества услуг различных видов 
гувернерской деятельности, разработать и реализовать критерии экспертных 
оценок качества подготовки гувернерских кадров.
Деятельность консультативных пунктов для родителей, а также пропаган-
да  семейного  образования  и  совершенствование  редакционно-издательской 
деятельности  позволят  оказать  адресную  консультативную  помощь  родите-
лям, дети которых не охвачены системой общественного дошкольного обра-
зования. Создание гувернерской службы в столице позволит рассматривать ее 
как одну из форм предшкольного образования.
Литература
1. Алешинцев И. Сословный вопрос и политика в истории наших гимназий в XIX в. / 
И. Алешинцев. – СПб., 1908. – 86 с.
2. Антология  педагогической  мысли  Древней  Руси  и  Русского  государства 
XIV–XVI вв. / Сост. С.Д. Бабишин¸ Б.Н. Митюров. – М., 1985. – 341 с.
3. Блонский Н. Н. О национальном воспитании / Н.Н. Блонский // Вестник воспита-
ния. – 1915. – № 4. – С. 21–29.
4. Гарданов В. К. Кормильство в Древней Руси / В.К. Гарданов // Советская этногра-
фия. – 1959. – № 6. – С. 103–109.
5. Демков М. И. История русской педагогики / М.И. Демков. – СПб., 1899. – 310 с.
6. Забелин И. Е. Домашний быт русских цариц / И.Е. Забелин. – М., 1872. – 269 с.
7. Зверева О. Л. Семейная педагогика и домашнее воспитание детей раннего и до-
школьного возраста / О.Л. Зверева, А.Н. Ганичева, Т.В. Кротова. – М.: ТЦ «Сфе-
ра», 2009. – 256 с.
8. Иностранцы о другой Москве. – М.: Столица, 1991. – 428 с.
9. Ключевский В. О. Курс русской истории / В.О. Ключевский // Ключевский В. О. 
Соч.: в 9-ти тт. – Т. 5. – М.: Мысль, 1989. – С. 415–456.
10. Лезгилье Л. Руководство для гувернеров / Л. Лезгилье // Детский сад. – 1870. – 
№ 11–12. – С. 637–639.
11. Методические рекомендации по внедрению различных моделей обеспечения равных 
стартовых  возможностей  получения  общего  образования  для  детей  из  разных  со-
циальных групп и слоев населения // Дошкольное воспитание. – 2008. – № 4. – С. 7.
12. Пекарский С. Наука и литература в России при Петре Великом / С. Пекарский. – 
СПб.: Общественная польза, 1862. – 112 с.
13. Пушкин А. С. Дубровский / А.С. Пушкин // ПСС. – Т. 3. – М.: Художественная 
литература, 1974. – 352 с.
14. Рождественский С. В. Из истории учебных реформ императрицы Екатерины II / 
С.В. Рождественский. – СПб.: Сенат. тип., 1909. – 97 с.

 
112
ВеСТНиК МГПУ ■ Серия «ПедАГОГиКА и ПСихОлОГия»
Literatura
1. Aleshincev I. Soslovny’j vopros i politika v istorii nashix gimnazij v XIX v. / I. Aleshin-
cev. – 1908. – 86 s. 
2. Antologiya  pedagogicheskoj  my’sli  Drevnej  Rusi  i  Russkogo  gosudarstva  XIV–
XVI vv. / Sost. S.D. Babishin, B.N. Mityurov. – M., 1985. – 341 s.
3. Blonskij  N.  N.  O  nacional’nom  vospitanii  /  N.N.  Blonskij  //  Vestnik  vospitaniya.  – 
1915. – № 4. – S. 21.
4. Gardanov V. K. Kormil’stvo v Drevnej Rusi / V.K. Gardanov // Sovetskaya e’tnogra-
fiya. – 1959. – № 6. – S. 103.
5. Demkov M. I. Istoriya russkoj pedagogiki / M.I. Demkov. – SPb., 1899. – 310 s.
6. Zabelin I. E. Domashnij by’t russkix caric / I.E. Zabelin. – M., 1872. 
7. Zvereva  O.  L.  Semejnaya  pedagogika  i  domashnee  vospitanie  detej  rannego  i  dosh-
kol’nogo vozrasta / O.L. Zvereva, A.N. Ganicheva, T.V. Krotova. – M.: TC «Sfera», 
2009. – 256 s.
8. Inostrancy’ o drugoj Moskve. – M.: Stolica, 1991. – 428 s.
9. Klyuchevskij V. O. Kurs russkoj istorii. / V.O. Klyuchevskij // Klyuchevskij V. O. Soch.: 
v 9-ti tt. – T. 5. – M.: My’sl’, 1989. – S. 415–456.
10. Lezgil’e  L.  Rukovodstvo  dlya  guvernerov  /  L.  Lezgil’e  //  Detskij  sad.  –  1870.  – 
№ 11–12. – S. 637–639.
11. Metodicheskie  rekomendacii  po  vnedreniyu  razlichny’x  modelej  obespecheniya 
ravny’x  startovy’x  vozmozhnostej  polucheniya  obshhego  obrazovaniya  dlya  detej 
iz razny’x social’ny’x grupp i sloev naseleniya // Doshkol’noe vospitanie. – 2008. – 
№ 4. – S. 7.
12. Pekarskij  S.  Nauka  i  literatura  v  Rossii  pri  Petre  Velikom  /  S.  Pekarskij.  –  SPb.: 
Obshhestvennaya pol’za, 1862. – 112 s.
13. Pushkin  A.  S.  Dubrovskij  /  A.S.  Pushkin  //  PSS.  –  T.  3.  –  M.:  Xudozhestvennaya 
literatura, 1974. – 352 s.
14. Rozhdestvenskij  S.  V.  Iz  istorii  uchebny’x  reform  imperatricy  Ekateriny  II  / 
S.V. Rozhdestvenskij. – SPb.: Senat. tip., 1909. – 97 s.

и
с то р и я
 
П е д а го г и ч е с ко го
 
и
 
П с и хол о г и ч е с ко го
 
о б раз о ва Н и я
113
и.Б. Гриншпун
дж.л. Морено и важнейшие 
представители психодинамической 
традиции: пространства пересечения
Предварительные замечания
В 
последнее  время  отечественная  история  психологии  как  наука 
меняется  достаточно  существенным  образом.  Наряду  с  тради-
ционным вниманием к развитию теорий классического и неклас-
сического типа, их инструментальному оснащению и строгому эмпирическо-
му подтверждению, внимание историков привлекают построения иного типа, 
прежде всего связанные с психологической практикой (тренинговой, консуль-
тативной, психотерапевтической). Взаимоотношения между так называемой 
научно-исследовательской психологией и психологической практикой доста-
точно сложны, но последняя очевидным образом меняет лицо современной 
психологии. Достаточно вспомнить знаменитое высказывание Л.С. Выготско-
го: «Нет ничего практичнее хорошей теории» и сформулированное вслед ему 
высказывание Ф.Е. Василюка: «Нет ничего теоретичнее хорошей практики». 
В связи с этим многие персоналии, традиционно не входившие в фундамен-
тальные историко-психологические обзоры и учебники в связи с недостаточ-
ной теоретической строгостью их позиций, а часто и презрением к теориям 
как таковым (например, Ф. Перлз) вызывают к себе активный интерес, в том 
числе с точки зрения «постнеклассической» психологии. Один из них — Дже-
коб (Якоб) Леви Морено, 120-летие которого пришлось на 2009 год, вопреки 
его собственному указанию на иную дату рождения.
В данной статье мы постараемся показать роль — и отчасти место — Морено 
в пространстве психологии и психотерапии его времени, ограничившись соотне-
сением его идей с идеями классиков психодинамической традиции — З. Фрейда, 
К.-Г. Юнга и А. Адлера. Наша работа отчасти будет носить квазиисторический 
характер — в тех случаях, когда влияние кого-то из авторов на Морено или его 
влияние (в целом и в деталях) мы не сможем подтвердить ссылкой на источники 
и ограничимся содержательными аналогиями. В данной статье мы не сочли нуж-
ным представлять непосредственно взгляды Морено, полагая, что квалифициро-
ванный читатель знаком с ними как по его работам, так и по пересказам.
Психодрама и классический психоанализ
Исторически психодрама оказалась во многих отношениях противопостав-
лена психоанализу, прежде всего в связи с высказываниями самого Дж.Л. Море-
но, не принимавшего на декларативном уровне многих его общетеоретических 

 
114
ВеСТНиК МГПУ ■ Серия «ПедАГОГиКА и ПСихОлОГия»
и частнотеоретических положений. Вместе с тем иногда бытует мнение — не-
часто, впрочем, встречающееся, — что Дж.Л. Морено находился под сильным 
влия нием психоанализа и даже рассматривался как своего рода неофрейдист. От-
части это противоречие смягчается словами самого Дж.Л. Морено, указавшего, 
что его протест против психоанализа связан не столько с несогласием с ним как 
с системой теоретической и практической, сколько с неприятием личности Фрей-
да. Встречное же долгое неприятие идей Дж.Л. Морено со стороны современного 
ему психоанализа было, по-видимому, следствием нечеткости и недостаточной 
аргументированности формулировок, что не могло устраивать естест веннонаучно 
ориентированных и старающихся (не всегда успешно) соблюсти концептуальную 
определенность  психоаналитиков,  на  что  указывает  П.  Холмс.  Помимо  этого, 
не вполне понятно, насколько ведущие психоаналитики интересовались трудами 
и деятельностью Дж.Л. Морено; в частности, автобиографический рассказ само-
го Дж.Л. Морено о встрече и беседе с З. Фрейдом ничем не подтвержден, а его 
имя не упоминается ни в одной работе З. Фрейда. По мнению П. Холмса, негатив-
ное отношение Дж.Л. Морено к З. Фрейду распространялось и за пределы клас-
сического психоанализа, отвращая его от восприятия новых психоаналитических 
идей. Наиболее важные высказывания относительно З. Фрейда и психоанализа 
содержатся в «Автобиографии» Дж.Л. Морено, книге «Психодрама» и в рабо-
те «Психодрама Зигмунда Фрейда». Он следующим образом описывает беседу 
с З. Фрейдом (повторим, не подтвержденную никем). Согласно этой версии, по-
сле лекции З.Фрейда, на которой присутствовал Дж.Л. Морено, первый подошел 
к нему с вопросом о его деятельности, в ответ на что Дж.Л. Морено обратился 
к создателю психоанализа  со следующими словами: «Доктор Фрейд, я начинаю 
с того момента, где Вы завершаете. Вы встречаете людей в искусственной обста-
новке своего кабинета, я же встречаюсь с ними на улице или у них дома, в естест-
венной ситуации. Вы анализируете их сновидения, я же стараюсь вдохновить их 
на то, чтобы видеть их вновь. Вы анализируете их (людей — И.Г.) и разрываете 
на части; я же помогаю им отыграть конфликтующие роли и внутренне воссоеди-
ниться». Как отмечают И.М. Кадыров и Р.Ф. Марино, складывается впечатление 
сопротивления Дж.Л. Морено попыткам З. Фрейда «завербовать» его, в извест-
ном смысле «психологически усыновить». Подобная достаточно обоснованная 
интерпретация  подтверждает,  что  отношение  Дж.Л.  Морено  к  психоанализу 
было опосредовано его личным отношением к З. Фрейду; в свою очередь, от-
ношение к З. Фрейду было обусловлено, по-видимому, сложными идентифика-
циями и проецированием отношений с собственным отцом, что попытался про-
интерпретировать Р. Марино и не беремся интерпретировать мы. По словам са-
мого Дж.Л. Морено, он чувствовал и себя, и Фрейда «отцами», несмотря на свою 
молодость, и не был готов уступать его позиции. Неприятие психоанализа, по его 
мнению, было не неприятием системы как таковой, а неприятием в первую оче-
редь терапевтической позиции («роли») самого Фрейда, который не был  спонтан-
ным, креативным протагонистом в группе, а в силу занимаемой вне поля зрения 
пациента позиции избегал взаимодействий с ним; при этом перенос оказывался 
не моментом Встречи (что было бы возможно при взаимном проживании транс-

и
с то р и я
 
П е д а го г и ч е с ко го
 
и
 
П с и хол о г и ч е с ко го
 
о б раз о ва Н и я
115
ферентных отношений как реальности «здесь и сейчас»), а служил лишь фоном 
для  развертывания  интерпретаций  «нейтральным»  терапевтом.  (Используемое 
Дж.Л. Морено в данном контексте понятие «протагонист» несет здесь, с нашей 
точки зрения, не традиционный для психодраматической терапии смысл, а озна-
чает буквально «первое действующее лицо».) Подобная критика, с нашей точки 
зрения, предвзята и оттого справедлива лишь отчасти; насколько нам известно, 
Дж.Л. Морено лишь теоретически представлял себе психоаналитический про-
цесс и имел возможность оценить психотерапевтическую ситуацию психоанали-
за лишь на основе книг и лекций. Превосходный, с нашей точки зрения, анализ 
реального соотношения психодрамы и психоанализа в этом (и других) отношении 
дан И.М. Кадыровым. В отношении психоаналитической теории Дж.Л. Морено 
он высказывает преимущественно критические суждения в плане его сосредо-
точенности на проблемах прошлого, а не на интересующей его самого ситуации 
«здесь и сейчас»; аргументация, однако, достаточно абстрактна и условна.
На духовно-философском уровне различия между идеями Дж.Л. Морено 
и З. Фрейда представляются нам достаточно очевидными и существенными. 
Строго говоря, З. Фрейд не только не обозначает этого уровня в своих рабо-
тах, но и намеренно его избегает, в том числе избегает ссылок на философ-
ские  системы,  казалось  бы,  вполне  соотносимые  с  его  идеями.  Отсутствие 
«духовной  вертикали»  неоднократно  вызывало  если  не  критику,  то  сомне-
ние  в  отношении  правомерности  применения  психоанализа  по  отношению 
к духовно-нравственной проблематике (К.Льюис); последняя по преимущест-
ву предстает у атеиста Фрейда через представления о сублимации, проеци-
ровании родительских образов в виде религиозных символов и интроециро-
вании родительских позиций в форме Сверх-Я в индивидуальном развитии 
в ходе проживания эдиповых проблем, иными словами, высшие стремления 
человека Фрейд трактует как порождение низших влечений . В то же время 
для Дж.Л. Морено духовно-нравственная  проблематика, в частности,  рели-
гиозная, связана с утверждением онтологической реальности Божественного, 
живущего в том числе в человеке как «искра Божья» (спонтанность). Эти раз-
личия, спроецированные на психологические знание и практику, порождают 
существенные различия в их базовых основаниях.
На научно-методологическом уровне различия видятся в том, что классиче-
ский психоанализ в теоретических построениях реализует естественнонаучный 
подход,  пытаясь  представить  человека  как  существо  прежде  всего  подчиняю-
щееся природным закономерностям, в частности, физическим и биологическим. 
Проблемы человеческого бытия описываются через трансформации энергии, ка-
тектирование и антикатектирование; развитие человека описывается с позиций 
биогенетического  подхода,  одним  из  базовых  оснований  психоаналитической 
теории З. Фрейд считает теорию Ч. Дарвина и непосредственно из представлений 
последнего заимствует первоначальную идею о влечении к самосохранению и 
сексуальном влечении, «миф первобытной орды» и т.д. Наиболее явно естествен-
нонаучная установка З. Фрейда реали зуется, с нашей точки зрения, в общей идее 
причинного детерминизма, на основе которой простраиваются и теоретические, 

 
116
ВеСТНиК МГПУ ■ Серия «ПедАГОГиКА и ПСихОлОГия»
и терапевтические его идеи. Позиции Дж.Л. Морено в этом плане более двусмыс-
ленны,  однако  в  целом  он  придерживается  экзистенциально-гуманистической 
ориентации, в частности, идеи целевого детерминизма и творческой мотивиро-
ванности человека на самостроительство (самоосуществление) как соучастника 
Творения.
Соотношение основных теоретических представлений З. Фрейда и Дж.Л. Мо-
рено мы рассмотрим относительно подробно в силу принципиальности противо-
стояния психодрамы психоанализу. Они видятся следующим образом.
З. ФреЙд
дж.л. МОреНО
Человек — существо в первую оче-
редь биологическое.
Человек — духовное богоподобное 
существо.
Жизнь человека детерминирована 
биопсихическими влечениями 
и соответствующей энергетикой.
Жизнь человека детерминирована 
его сущностными свойствами — 
креативной мотивацией и спонтанно-
стью, выступающими как воплоще-
ние вселенской энергии творчества.
Человек и мир противостоят друг 
другу; человек стремится защититься 
от мира.
Человек стремится к единству с ми-
ром как соучастник Творения.
Приход человека в мир — «травма 
рождения», связанная с разлучением 
с матерью.
Приход человека в мир — первая 
совместная победа матери и ребенка, 
их совместный творческий акт.
Психологические проблемы человека 
в настоящем определяются преиму-
щественно неосознаваемыми собы-
тиями прошлого.
Психологические проблемы человека 
в настоящем определяются, наряду 
с событиями прошлого, сложностями 
в спонтанной креативной самореа-
лизации «здесь-и-сейчас» и ролевым 
дефицитом.
Человек неизбежно внутренне кон-
фликтен. Основной конфликт — 
конфликт желания и запрета.
Человек внутренне конфликтен 
в силу межролевых и внутриролевых 
конфликтов.
Отношения людей должны рассма-
триваться как амбивалентные в силу 
противоречивых проекций и двой-
ственной эрото-танатической приро-
ды человека.
Отношения людей должны рассма-
триваться как Встреча, в которой они 
взаимораскрывают пространства Бы-
тия на уровне «Мы».
Очевидно, что между взглядами З. Фрейда и Дж.Л. Морено есть сущест-
венные различия, но они не абсолютны. Так, оба автора признают наличие 
бессознательного;  оба  автора  считают  человека  внутренне  конфликтным. 
То и другое определяет и некоторые общие тенденции в построении психоте-
рапевтической практики.
И.М. Кадыров следующим образом видит понимание Дж.Л. Морено соот-
ношения психоанализа и психодрамы (именно в плане психотерапии):

и
с то р и я
 
П е д а го г и ч е с ко го
 
и
 
П с и хол о г и ч е с ко го
 
о б раз о ва Н и я
117
ПСихОАНАлиЗ
ПСихОдрАМА
Происходит в искусственной 
обстановке кабинета.
Протекает в естественной среде 
(на улице, дома и т.д.).
Анализируется и разрывается 
на части психический мир пациента.
Отыгрываются конфликтующие 
роли, что помогает снова собрать 
все части воедино.
Привержен принципу детерминизма, 
ориентирован на прошлое.
Базируется на принципе спонтан-
ности, интересуется отношениями 
«здесь-и-сейчас».
Строится на искусственных отноше-
ниях перенесения. Терапевтическая 
процедура полностью исключает 
любые аспекты реальных отно-
шений.
Основывается на реальной, твор-
ческой встрече. Понятие «теле» 
как единица такого реального 
двустороннего взаимодействия 
заменяет понятие трансфера.
Пациент пребывает в пассивной 
позиции, лежа на кушетке.
Протагонист активно играет 
на сцене, исследуя «правду» 
драматическими средствами.
Аналитик невидим и избегает 
взаимодействия.
Режиссер — спонтанный, креатив-
ный протагонист в гуще группы.
Данный анализ основывается на словах Дж.Л. Морено, высказанных на вы-
шеупомянутой гипотетической встрече Дж.Л. Морено и Фрейда, состоявшейся 
не позже начала 1912 г.. Отметим, что в это время психодрама не представляла 
еще даже относительно целостной системы; собственно, не возникло еще и само 
слово «психодрама», и психотерапевтическая практика Дж.Л. Морено состояла 
преимущественно  в  неглубоко  отрефлексированных  попытках  осуществления 
«психотерапевтического  театра».  Действительно,  в  то  время  подобные  слова 
вполне могли бы прозвучать с достаточным основанием, однако последующее 
развитие психодрамы позволяет усомниться в правомерности подобного проти-
вопоставления сейчас, и И.М. Кадыров показывает достаточную его условность. 
Ниже мы последуем логике рассуждений И.М. Кадырова, однако, в силу специ-
фики нашей работы, будем, в отличие от него, акцентировать внимание именно 
на классическом психоанализе и представлениях Дж.Л. Морено, а не на после-
дующих изменениях в психоанализе и психодраме.
Противопоставление  искусственности  (в  психоанализе)  и  естественности 
(в психодраме) терапевтической среды представляется попросту неверным. От-
метим вслед за И.М. Кадыровым, что собственно психодраматическая работа са-
мого Дж.Л. Морено осуществлялась во вполне искусственной с формальной точ-
ки зрения среде — в специально оборудованном помещении с нетрадиционной 
сценой. В этом плане кабинет психоаналитика и психоаналитическая кушетка 
ничем не «искусственнее». Равным образом психодрама требует специальной ор-
ганизации как в плане состава группы, так и в плане пространственно-временных 
параметров. Противопоставление анализа и синтеза как основных стратегий соот-
ветственно психоанализа и психодрамы также некорректно. Известное высказы-

 
118
ВеСТНиК МГПУ ■ Серия «ПедАГОГиКА и ПСихОлОГия»
вание З. Фрейда относительно целей психоанализа («На место Оно должно прид-
ти Я») по сути означает, что речь идет именно о синтезе, возникающем благодаря 
осознаванию  и  соответствующему  повышению  возможностей  саморегуляции. 
Иное дело, что синтетическая работа не осуществлялась особыми средствами и 
в этом смысле специально не обсуждалась. В классическом психоанализе подраз-
умевается, что осознание уже есть синтез, поскольку устанавливаются сознатель-
ные связи между диссоциированными психическими образованиями (в отличие, 
например, от психосинтеза Р. Ассаджолли, где осознание считается лишь первым 
моментом психосинтетической работы). В психодраме такая работа специально 
осуществляется как в ходе сценического действия, так и в ходе шерринга; тем 
не менее при первоначальном обозначении проблемы и ее аспектов, равно как 
в начальные моменты построения сценического действия и определения «вспо-
могательных Я» осуществляется, несомненно, работа аналитическая. Эта работа 
может иметь место и при ролевой обратной связи, и в ходе шерринга — в ряде 
случаев обратные связи из ролей и из собственного опыта разрушают пережива-
ние протагонистом завершенности ситуации и разрешенности проблемы, порож-
дая новую неопределенность.
Ориентация на прошлое в психоанализе и настоящее в психодраме, в пла-
не  теоретических  установок  обозначенная  выше,  выглядит  несколько  иначе 
на  уровне  практики.  Действительно,  в  психоанализе  главный  акцент  делается 
на необходимости проработки с пациентом его прошлого; однако это прошлое 
реаними руется и проживается через состояния в настоящем. Так, перенос явля-
ется событием настоящего; невроз переноса (трансферентный невроз) прораба-
тывается  как  «второе  издание»  инфантильного  невроза.  Отношения  переноса 
не становятся Встречей с точки зрения Дж.Л. Морено, но от этого не перестают 
быть фактом настоящего (что, с нашей точки зрения, принци пиально отличает 
психоаналитическую работу от ранних революционных опытов Й. Брейера или 
П. Жане по воспроизведению и проживанию под гипнозом событий прошлого и 
изменению — в практике П. Жане — воспоминаний об этих событиях). Равным 
образом обязательный момент конфронтации со своими переживаниями (напри-
мер,  при  анализе  сопротивлений)  также  является  событием  «здесь-и-сейчас». 
Несомненно, однако, что эти события в психоанализе исследуются и интерпре-
тируются вместе с пациентом в свете причинно-следственных отношений, пред-
полагающих поиск причины в прошлом.
Пассивность  пациента  в  психоанализе,  противопоставляемая  активной 
позиции  протагониста  в  психодраме,  также  отчасти  условна.  Речь,  скорее, 
идет о требовании физической неподвижности, но оно, по З. Фрейду, должно 
способствовать речевой активности. З. Фрейд, по сути, создал особый метод 
исследования  внутреннего  мира  пациента,  основанный  на  предоставлении 
последнему свободы высказываний, не ограниченной привычными рамками 
нормативных требований («основное правило психоанализа»). Вместе с тем 
свободные  ассоциации  па циента  психоаналитика  сложно  обозначить  как 
творчество,  тогда  как  не  подлежит  сомнению  творчество  протагониста,  со-
зидающего сценическое действие.